Памяти Михаила Николаевича Задорнова
Несколько дней назад ушел из жизни Михаил Николаевич Задорнов. Человек, так искренне любивший Россию и русский язык. Совершенно не верится, не хочется верить, что его нет. У Михаила Задорнова был яркий талант устного рассказчика и пытливый ум настоящего исследователя. Я имею в виду его документальные исторические фильмы о началах русской истории, фильм о Рюрике и фильмы о Вещем Олеге. И еще его языковые каламбуры, смешные, задорные, сродни русским небылицам-небывальщине переворачивающие уснувшую память и мысли. Ибо именно так, через смех, необычное представление обычного возможно достучаться не только до забытого, но и до уснувшей воли, и пробудить интерес к истории малой – к себе и своему имени – и к истории большой, к родному языку. Он желал достучаться до многих и разных, и до тех, кто научных книжек не читает, иностранных языков не знает или учил когда-то для школы, а кто-то и русским родным только пользуется.
Михаил Николаевич не был ни ученым-историком, ни профессиональным филологом, но значение его историко-популярных фильмов и размышлений о русском языке велико. Генрих Шлиман тоже не был профессиональным археологом, но он раскопал Трою. Вот, Шлиман, кстати, родился в Новом Букове, „Ной Буков“ по-немецки, и кто смотрел фильм о Рюрике, тот сразу вспомнит Михаила Николаевича на автобусной остановке, зачитывающего деревеньки и немецие городки, все сплошь и рядом звучащие по-русски: Мантов, Раков, Буков, Новый Буков, Пепелов, Руссов, Рогов…
Я с удовольствием посмотрела все фильмы о началах русской истории. Я в этой теме давно, и мне было удивительно, что знаменитый сатирик Михаил Задорнов обратился к древней русской истории. Было так здорово узнать из его фильмов, что есть много единомышленников, и что, наконец-то, нашелся смелый и талантливый человек, отважившийся так открыто противостоять закоснелым академическим взглядам и способный рассказать и увлечь многих своими находками о русской истории.
Этим летом нам, наконец-то, удалось побывать в заветной деревне Проне в Вагрии, по-немецки „Пронсторф“. Это в земле Шлезвиг-Гольштайн, в переводе „деревня Прона“, а первое письменное упоминание этой деревни в 1199 году звучало как „Пероне“. Узнаете, кому посвящено это заветное место, и ради чего здесь на самом высоком месте, на горе, с которой открывается вид на озеро Вардер, была построена каменная церковь?
И нача къняжити Володимеръ въ Кыевѣ единъ, и постави кумиры на хълмѣ вънѣ двора теремьнаго, Перуна древяна, а главу его сьребряну, а усъ златъ, и Хърса Дажьбога и Стрибога и Сѣмарьгла и Мокошь.
Аще ли же кто от князь или от людий Руских, ли хрестеян, или не хрестеян, преступить се, еже есть писано на харатьи сей, будет достоин своим оружьем умрети, и да будет клят от Бога и от Перуна, яко преступи свою клятву. Да аще будет добре, Игорь великий князь да хранить си любовь правую, да не разрушится, дондеже солнце сьяет и весь мир стоить, в нынешния веки и в будущая.
А на шпиле церкви как сердечный привет – золотой петушок. Их много таких по всему побережью, не поленись только голову поднять, на каждой церкви – по петушку.
Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой…
Дуба заветного не сохранилось, зато липы были вокруг церкви – в три обхвата. Перед церковью – вот удивительно- стоит бел-горюч камень. 270 его чашечек – чувствовать пульс земли и связь с ее духами. Камень, наверняка, приплыл с последним оледенением с севера, чашечкам – четыре тысячи лет, а привезли его к церкви в Проне в наше время: память хранить.
Нам осталось в наследство от предков так много – успеть бы только вспомнить, найти, сохранить и передать дальше.
Светлая Вам память, глубокоуважаемый Михаил Николаевич!